| Мои соболезнования! Вы — псих.. просто псих |
 Этим, в общем-то, всё сказано. Над вашим диагнозом бьётся дюжина учёных и всё без толку. Вы перманентно жизнерадостны, можете похвастаться непредсказуемостью реакции, ни на что не похожей логикой и красочными галлюцинациями. Вы — объект чёрной зависти всех наркоманов, они неизменно характеризуют вас фразой: "Чтоб меня так пёрло!" Вы просто чудесный экземплярчик, единственный в своём роде. Вы непременно должны принять посильное участие в нашей художественной самодеятельности! |
| Пройти тест |
среда, 24 октября 2007
Опустилась на руки голова –
Милый мой, хороший, не права.
Лунного не ткать мне серебра
И с закатом не уйти до утра.
Милый мой, хороший, не права,
Я змею несчастия призвала.
Напоила радости молоком
И ушла сквозь сумерки, бросив дом.
Ночью долгой, звездною, я ткала
Не рубаху белую, а слова,
С зорькою вставала я танцевать,
А с луною первою умирать
Распускала косы я по воде,
Умывалась росами я в беде.
Дух болотный юноша, колдовал
И учил меня всему, обнимал.
Фей лесных хрусталь, звездопад.
Смех и взгляд его – белый яд,
Он вложил в уста мои песни звон
Отпуская же меня, молвил он:
Птица птица серая ты моя,
Хрупкая, несмелая, как заря.
Змейка змейка быстрая, уползай,
Провожу монистами лунных стай.
Мышка мышка белая, сквозь леса
Добежишь до дома ты как лиса.
Девочка моя, на прощание,
Подарю тебе два крыла – прилетай ко мне.
Закружилась я на встречу луне,
Сероглазый, вспоминай обо мне…
Помахал он мне прозрачной рукой –
Птичка легкая, всегда я с тобой…
Милый мой, была не права.
Я летала все и песни ткала.
Милый мой забудь и прости,
Ты на волю мой полет отпусти,
Заплутала я душой средь болот,
Дух лесной меня обратно зовет.
понедельник, 22 октября 2007
что есть счастье, для каждого из вас?
| Девушка, увидев цвет, в который окрасилась вода, неожиданно отвешивает Вам поклон. – Мое почтение, Убийца |
Ты подчиняешься только себе, слушаешь только свои принципы. Ты жесток, ведь жестока и жизнь. Ты убиваешь, если нужно – ты убьешь любого. Взрослого, старика, ребенка… Ни друзей ни близких нет у тебя на белом свете… Знаешь, Убийца… Я могу вернуть тебе душу и память, но прежде, ответь мне на вопрос: "Тебе не одиноко?" |
| Пройти тест |
воскресенье, 21 октября 2007
Он аккуратно снял маску с лица и начал прокручивать в голове события вечера. Безразличие и холодность – вроде мои, а вроде нет… Но вместе с ними – контрастом - улыбки, открытость ладоней и глаз.
Не привлекать к себе, но и не отталкивать, подпуская так близко, как только подойдет.
Он сложил маску и спрятал её. Мышцы лица расслабились, губы перестали держать в себе приятную открытую полуулыбку, а пальцы все еще хранили тепло её прикосновения.
Главное – подпустить так близко, как только подойдет, но при этом оставить закрытые двери и щели, что-то распахнуть, но так, чтобы видела – еще можно дальше, чтобы чувствовала – принимают с радостью, не оттолкнут, но не пойдут навстречу.
Казаться милым, чтобы любили; заботливым - чтобы помнили, даже открытым или задумчивым, или… влюбленным.
Он достал тетрадь и начал записывать мысли.
Что из всего этого мое, на самом деле - мое… Тяжело разделить маску и лицо.
Я холодный и любящий, я задумчивый и заботливый, я отчужденный и приветливый.
И все же… Где обман… Его нет…
Это игра. Забавная игра чувств. Не только чужих, но и своих. В ней есть острота и боль, поэтому она завлекает, но главное, главное – можно проиграть. Это – самое интересное.
Проиграть самому себе.
Можно – нельзя, можно – нельзя…
Улыбнулся. Можно – от этого станет еще интереснее, еще острее и только тогда все карты будут как выигрышными так и…
Не привлекать к себе, но и не отталкивать, подпуская так близко, как только подойдет.
Он сложил маску и спрятал её. Мышцы лица расслабились, губы перестали держать в себе приятную открытую полуулыбку, а пальцы все еще хранили тепло её прикосновения.
Главное – подпустить так близко, как только подойдет, но при этом оставить закрытые двери и щели, что-то распахнуть, но так, чтобы видела – еще можно дальше, чтобы чувствовала – принимают с радостью, не оттолкнут, но не пойдут навстречу.
Казаться милым, чтобы любили; заботливым - чтобы помнили, даже открытым или задумчивым, или… влюбленным.
Он достал тетрадь и начал записывать мысли.
Что из всего этого мое, на самом деле - мое… Тяжело разделить маску и лицо.
Я холодный и любящий, я задумчивый и заботливый, я отчужденный и приветливый.
И все же… Где обман… Его нет…
Это игра. Забавная игра чувств. Не только чужих, но и своих. В ней есть острота и боль, поэтому она завлекает, но главное, главное – можно проиграть. Это – самое интересное.
Проиграть самому себе.
Можно – нельзя, можно – нельзя…
Улыбнулся. Можно – от этого станет еще интереснее, еще острее и только тогда все карты будут как выигрышными так и…
Одиночество или… . Какое-то загадочное, неуловимое, острое…
Забавное, глупое, нелепое неумение заснуть. Заснуть в пустой комнате. Просто выключить свет лечь и закрыть глаза. Это становиться непреодолимым препятствием. Каждая клеточка тела твердит – спать, спать, а мысли скачут, мечутся, сопротивляются – только не выключай свет, только не выключай…
Холоду не хватает тепла.
Сердцу защиты, и оно бьётся все быстрее и быстрее, в своем требовании.
Четыре стены. Крыша над головой. Это так много. Спасибо. Спасибо тем, кто меня любит.
И все равно не заснуть. Страшно.
Блокнот. Обрывок листа с недописанным текстом, рядом ручка. Свет лампочки смешивается с рассветной серой пеленой.
Что такое непонимание. Откуда в людях ошибки… Так было задумано…
Мы встречаем на пути портреты наших желаний в искаженных зеркалах… чтобы взрослеть…
Изменения вносят свои черты разрезами в ткань восприятия, распарывая и сшивая.
Идти по переулкам логики и догм, чувства - дождем с неба, а ты проталкиваешься сквозь плотность чужих мыслей, ища …
Просто знаешь - этот воздух не даст счастья, в твоих словах услышат не тебя, а в глазах ты прочтешь не то. Там нет твоих прикосновений, на этом отрезке пути твои ноги не оставят следов, а огонь лишь осветит лица принося боль холода.
Не уснуть в пустой комнате. Что это – привычка, прихоть, глупость.
Где черпают терпение и веру, чтобы продолжать.
Откуда льётся свет, может, я просто стою к нему спиной?
Забавное, глупое, нелепое неумение заснуть. Заснуть в пустой комнате. Просто выключить свет лечь и закрыть глаза. Это становиться непреодолимым препятствием. Каждая клеточка тела твердит – спать, спать, а мысли скачут, мечутся, сопротивляются – только не выключай свет, только не выключай…
Холоду не хватает тепла.
Сердцу защиты, и оно бьётся все быстрее и быстрее, в своем требовании.
Четыре стены. Крыша над головой. Это так много. Спасибо. Спасибо тем, кто меня любит.
И все равно не заснуть. Страшно.
Блокнот. Обрывок листа с недописанным текстом, рядом ручка. Свет лампочки смешивается с рассветной серой пеленой.
Что такое непонимание. Откуда в людях ошибки… Так было задумано…
Мы встречаем на пути портреты наших желаний в искаженных зеркалах… чтобы взрослеть…
Изменения вносят свои черты разрезами в ткань восприятия, распарывая и сшивая.
Идти по переулкам логики и догм, чувства - дождем с неба, а ты проталкиваешься сквозь плотность чужих мыслей, ища …
Просто знаешь - этот воздух не даст счастья, в твоих словах услышат не тебя, а в глазах ты прочтешь не то. Там нет твоих прикосновений, на этом отрезке пути твои ноги не оставят следов, а огонь лишь осветит лица принося боль холода.
Не уснуть в пустой комнате. Что это – привычка, прихоть, глупость.
Где черпают терпение и веру, чтобы продолжать.
Откуда льётся свет, может, я просто стою к нему спиной?
- Знаешь, я по тебе скучаю… -Взгляд в глаза – И… и… Вчера я нарисовала тебе радугу! Шелест бумаги и детская рука достает из кармашка скомканный листок . Видно только краешек, но на нем радуга… цветная, помятая радуга.
Мелькает край улыбки и снова в глаза…
Замолчала, челка на лицо, подумала…
Неужели уйдет?
Маленькие пальчики мнут листик. Сжала губы в тонкую нервную линию. И…
- Тебе нравится? Нравиться?! - От резкого движения вперед табуретка под ногами начинает качаться, скрип – и она испуганно вскидывает руки, в глазах – страх.
Не уходи…
Изображение исчезает. Не видно за гранью рамы. Я слышу шум всхлипывания и возню.
Вернись, мне без тебя одиноко…
Быстрые шаги в коридор, в комнату и звук, словно что-то тяжелое волочат по полу.
- Привет! – Ее сияющее лицо, на щеке ссадина, но она улыбается – Табуретка сломалась. – Оправдывается, оправляя платье. – Ну, это наверное ничего, новую сделают… или нет. Только… - Вдруг ее лицо неожиданно грустнеет, мгновение - и в глазах блестят, дорожа хрусталики капель.
Только что? Что!?
Она пытается сдержать рыдания и поднимает показать разорванный листик. Разорванный. Отвернувшись утирает слезинки.
Это ничего, ничего… ты лучше сделаешь, я знаю…
- Но я для тебя старалась!!! – Кричит. Вздрагиваю.
Тише, не надо так, он мне все равно очень нравится
- Правда? – недоверие и надежда. Девочка насупившись глядит из-под лохматой челки угольками глаз.
Правда… Я дарю улыбку. Её улыбку.
Неожиданно лицо снова меняется – уродливая капризная маска
- Ты врешь! Врешь! – Шелест упавшей бумаги. – не нарисую, никогда не нарисую. – Исчезает. Наверное, садится на стул.
Почему? Пытаюсь докричаться я . Движение.
- У меня больше нет мелков. –
Тогда возьми карандаши, краски, что угодно! Возьми!
Девочка спрыгивает со стула и убегает. Я замираю в ожидании. В блестящем и безмолвном. В недвижимом.
- Вот! – Росчерк ярко синим по глазам. – Вот! – Кисточка скользит мягко, быстро. – Вот! - Я вижу смеющееся, еще мокрое от слез лицо.
Синий… Но радуга начинается с красного
Плеск воды, деревянный стук кисточки о стекло банки. Быстрым росчерком красная полоса по глазам. Цвета плывут, пересекая водные грани друг друга, смешиваются причудливыми орнаментами, бегут, непослушные по гладкой поверхности. Закрашивают нос, губы, и мы смеемся, расцвечивая ее краски звуками.
Тебе весело? Кричу я
- да! – Заливается она с той стороны. Еще маячат ее подбородок и прядь волос. Она старается.
Весело?
- Очень! - Она исчезает за изумрудно – зеленым и мне ее уже не видно. Замолкает смех,
пара секунд тишины и падает кисточка. Останавливается рука, а глаза в недоумении блуждают по цветной поверхности. Капает на пол коричневая смесь краски. Гуашь быстро сохнет и становится матово – серой.
- Ты… Ты где?! Где? – Она верно озирается… - Куда ты ушел? – Стучит.
Я здесь, здесь!.. Но она не слышит
- Ты ушел? Ты бросил меня… - Голос дрожит. – Я нарисовала тебе радугу. Радугу, смотри! Не уходи!!! –
Удар по лицу – она не видит.
- Смотри! – Высокие, сухие ноты, крик. – Ты бросил меня! Ненавижу! Вы все бросили, ты такой же как они, ты ушел, тебе тоже нет дела!! –
Детские ладошки, теплые… Не вижу, но чувствую. Её злость и боль.
- Ненавижу!! – Шум.
Нет, не делай этого, не надо..
Удар. И мир рассыпается.
***
Осколки на полу. Девочка, склонившаяся над ними. Вода из опрокинутой банки расползается по цветным кусочкам рассыпанной мозаики снова делая её зеркальной.
Блеск отражения. Лицо. Лицо, разбитое вдребезги. Страх. В её глазах ужас.
Маленькая девочка над осколками зеркала в темном длинном коридоре. Ладошки, перепачканные краской, а по лицу дорожки слез.
- Прости
четверг, 18 октября 2007
Наверно взаимопомощь заканчивается там, где начинается совместная жизнь...
Когда помогают в чем-то или делают что то для близкого человека, видимо рассчитывают на то, что он станет еще ближе, или на что-нибудь в ответ. Когда же рассчитывать больше не на что и человек не то чтобы далеко, а живет рядом, под боком, энтузиазм исчезает...
И еще - если бы не было компьютеров и телевизоров, то между людьми решалось бы все много быстрее...
среда, 17 октября 2007
В голове вата.
Все кажется бесполезным.
Нельзя так относиться к критике чужих людей. Нельзя.
Но дело даже не в критике, дело в людях.
Это не удивляет, это даже не ново, когда чужих готов забрасывать собственными отрицательными эмоциями или
просто так - ради того чтобы сказать человеку - ты ничего не стоишь.
Это разочаровывает... Вот и не стоит очаровываться...
Знаю это все.
Стоит знать свою цену, стои смотреть сквозь пальцы на людей чьи поступки ты понимаешь и вполне ожидаешь, стоит, стоит...
А в голове вата, все равно всегда верю в то что люди лучше чем они есть... Все равно хочется быть нужным и интересным даже так, в записях...
В записях, где мало лжешь и притвлряешься - зачем....
Знаешь чего ждать и все равно - сметение...
Все кажется бесполезным.
Нельзя так относиться к критике чужих людей. Нельзя.
Но дело даже не в критике, дело в людях.
Это не удивляет, это даже не ново, когда чужих готов забрасывать собственными отрицательными эмоциями или
просто так - ради того чтобы сказать человеку - ты ничего не стоишь.
Это разочаровывает... Вот и не стоит очаровываться...
Знаю это все.
Стоит знать свою цену, стои смотреть сквозь пальцы на людей чьи поступки ты понимаешь и вполне ожидаешь, стоит, стоит...
А в голове вата, все равно всегда верю в то что люди лучше чем они есть... Все равно хочется быть нужным и интересным даже так, в записях...
В записях, где мало лжешь и притвлряешься - зачем....
Знаешь чего ждать и все равно - сметение...
Переболеть, пережить рассвет,
Как талый снег перейти в весну,
Как птицы верить, что горя нет,
И как поля отходить ко сну.
А память бьет из под век ключом
И сердца лист перед ней раскрыт,
Пускай стучит по душе дождем
Печаль, что память в себе хранит.
С приходом сумерек на глаза
Туман навеет забвенья след
И хрусталем на щеке слеза
Напомнит тех, кого рядом нет.
И ярко – алый цветок любви
Цветет в ночи в час когда все спят,
Но лепестки сохранят следы
И пряный запах былых утрат.
Звенящем снегом дрожит зрачок
Когда в груди диким пульсом жар,
Ладони греют прохладный шелк,
Укусом острым игра прошла.
Сверяешь время за часом час,
Неумолимо, как серый рой.
Съедает лица за разом раз
И замирает ночной порой.
смех и слезы
Эй, клоун печального цирка, выходи на поединок!
Я тебя рассмешу, ты меня огорчишь
И посмотрим сильнее что – смех или слезы.
Выходи на помост, где бушует толпа,
Заливай их слезами, грустный Пьеро,
Покажи им побитые жизнью картины,
Но потом на помост выйду я все равно
Чтоб явить им другую сторону мира,
Что носит в себе Арлекино.
Ты заплакал, и дождь по листве застучал,
Я воскликнул, и кровью окрасились розы.
Твои слезы – мой смех,
Твои боль и печаль.
Под моим желтым солнцем твои вянут мимозы.
Выходи посмеяться с толпой грустный шут.
Выходи, подари мн6е грустные думы.
Арлекины не плачут, Арлекины поют,
Я танцор в ритме бури за окнами шумной.
Дай мне нити твои в перекрестье груди
Руки ноги душу и шанс на ошибку
Я лишь миг кукловод первый раз, погляди,
Подари мне сегодня сапфиром улыбку.
Я тебя рассмешу, ты меня огорчишь
И посмотрим сильнее что – смех или слезы.
Выходи на помост, где бушует толпа,
Заливай их слезами, грустный Пьеро,
Покажи им побитые жизнью картины,
Но потом на помост выйду я все равно
Чтоб явить им другую сторону мира,
Что носит в себе Арлекино.
Ты заплакал, и дождь по листве застучал,
Я воскликнул, и кровью окрасились розы.
Твои слезы – мой смех,
Твои боль и печаль.
Под моим желтым солнцем твои вянут мимозы.
Выходи посмеяться с толпой грустный шут.
Выходи, подари мн6е грустные думы.
Арлекины не плачут, Арлекины поют,
Я танцор в ритме бури за окнами шумной.
Дай мне нити твои в перекрестье груди
Руки ноги душу и шанс на ошибку
Я лишь миг кукловод первый раз, погляди,
Подари мне сегодня сапфиром улыбку.
понедельник, 15 октября 2007
пятница, 12 октября 2007
тишина.
знаешь, в ответ на мысли - тишина
танец слов.
оплетает вуалью, смыкает сознанье,
и теряшь все нити.
от основ.
Тишина безответна.
тишина без запрета.
тишина на приветы.
Тишина - грани света.
тишина.
промолчать, опасаясь спугнуть райских птиц,
промолчать, только мысленно молвить - останься
замыкать шелк руки, не касаясь границ
и словами звуча, ткань души не поранить
тишина
одиноко, где много лиц и людей.
одиноко в кругу. одиноко в квадрате.
одиночество сердца - полет лебедей,
одиночество духа за створками прячет.
синий дождь проливаясь, в окно застучит
я проснусь рано утром и свечи задую.
пусть никто не грустит. пусть никто не грустит.
а разлуки и боль словно шрам - зарубцует
дева ночь серым шарфом завяжет глаза
и когда не уснуть в тишине одинокой
ты представь как над ухом трещит стрекоза
и припомни, к примеру, звук флейты далекой
В синеватом тумане утонет печаль
и спасательный круг пусть никто ей не бросит,
только если кому-то ее станет жаль
пусть под мышку берет и подальше уносит.
тишина - в одиночку сидеть у окна
тишина - пить стаканами чай с бергамотом
тишина - это миг где ты будешь одна,
только это поняв тут же вспомнишь кого - то
знаешь, в ответ на мысли - тишина
танец слов.
оплетает вуалью, смыкает сознанье,
и теряшь все нити.
от основ.
Тишина безответна.
тишина без запрета.
тишина на приветы.
Тишина - грани света.
тишина.
промолчать, опасаясь спугнуть райских птиц,
промолчать, только мысленно молвить - останься
замыкать шелк руки, не касаясь границ
и словами звуча, ткань души не поранить
тишина
одиноко, где много лиц и людей.
одиноко в кругу. одиноко в квадрате.
одиночество сердца - полет лебедей,
одиночество духа за створками прячет.
синий дождь проливаясь, в окно застучит
я проснусь рано утром и свечи задую.
пусть никто не грустит. пусть никто не грустит.
а разлуки и боль словно шрам - зарубцует
дева ночь серым шарфом завяжет глаза
и когда не уснуть в тишине одинокой
ты представь как над ухом трещит стрекоза
и припомни, к примеру, звук флейты далекой
В синеватом тумане утонет печаль
и спасательный круг пусть никто ей не бросит,
только если кому-то ее станет жаль
пусть под мышку берет и подальше уносит.
тишина - в одиночку сидеть у окна
тишина - пить стаканами чай с бергамотом
тишина - это миг где ты будешь одна,
только это поняв тут же вспомнишь кого - то
среда, 10 октября 2007
ветер
холодно
огонь убегает, сочится через ветки и поленья
небо серое полотнище
и ветер неустанно разрывает паутину мыслей, бесится в ветвях
и весело. Так весело бывает когда больно, так здорово бывает когда разбивается стекло мелкими искрами по асфальту и падение... только оно сравнится с замиранием сердца у кромки воды и пронизывающим ощущением свободы - ознобом -
осколками в стороны.
Так холодно бывает когда совсем не согреться...
огонь бесовато пляшет в круге древесины, лижет ноги, раздуваемый ветром... А над головой серая гладь неба, распоротая там, у кромки воды, тонкой полоской ярко золотого заката...
холодно
огонь убегает, сочится через ветки и поленья
небо серое полотнище
и ветер неустанно разрывает паутину мыслей, бесится в ветвях
и весело. Так весело бывает когда больно, так здорово бывает когда разбивается стекло мелкими искрами по асфальту и падение... только оно сравнится с замиранием сердца у кромки воды и пронизывающим ощущением свободы - ознобом -
осколками в стороны.
Так холодно бывает когда совсем не согреться...
огонь бесовато пляшет в круге древесины, лижет ноги, раздуваемый ветром... А над головой серая гладь неба, распоротая там, у кромки воды, тонкой полоской ярко золотого заката...
вторник, 09 октября 2007
Письмо
Мой милый, я к вам пишу эти письма, потому что больше никто не прочтет и не поймет их так, как вы.
Сегодня я ждал вас к обеду, но вас не было… И один вопрос мучает меня вот уже неделю. Вы мне брат или любовник, или все же мне позволительно испить вашей крови ночью, не говоря вам на утро ни слова, и списав слабость в теле на плохой режим и отвратительное питание. Я пока думаю.
Весь день я писал глубокомысленные трактаты для своего прихода в Кентербери, и право же, мне захотелось отвлечься – я ждал вас, но не буду повторяться, ведь вы и так долго не забудете моих слов и того разочарования, что вы даровали мне сегодня. Я хочу благодарить вас, очень давно я не вспоминал это чувство и оно, право, кажется мне полезным. Полезным для рук и для глаз, уставших видеть вокруг себя лишь немое обожание и отвечать змеиным холодом ласки, успокаивая их разум и направляя действия. И они по праву хотят принадлежать мне и по праву владеть. Они хотят и эта связь давно охватила меня и их – мой приход. Они хотят того что есть, а я хочу… Хочу принадлежать им и делаю это со всей возможной бесхитростностью, которая мне абсолютно не присуща и они уважают меня.
Вчера я ходил по крышам их домов, заглядывая инеем в окна, и они оборачивались – я ловил блеск их глаз и пил его из хрустального бокала ночи. Взгляды как звезды освещали мне путь от окна к окну, и они открыли бы, распахнули бы мне навстречу деревянные ставни объятиями, но увы, мне не нужно этого… Увы, я не отвечу им пламенем любви на огонь желаний, я – лед. Я дарю им красоту стальных узоров прикосновений на коже.
И пишу к вам потому, что только вы поймете, прочитав между строк, то, что я и так не пытаюсь скрыть, потому что не имеет смысла скрывать это от вас. Вам нравятся мои глаза, вы видите в них манящую красоту и не желаете большего, поэтому я ждал.
Я выходил на улицу, и ветер касался моей кожи, путаясь в складках плаща. Вдали пели колокола. Их голос владеет мной, и я не могу отдать вам себя. Я не отдам, но вы можете взять, взять все что осталось.
Сейчас я уезжаю все дальше в зеленом вагоне поезда, меня ждут они, я сам рвусь к ним, и вы, может, не поверите этому слову, слетевшему с губ – люблю…
Доминик епископ Кентерберийский
читать дальше
Мой милый, я к вам пишу эти письма, потому что больше никто не прочтет и не поймет их так, как вы.
Сегодня я ждал вас к обеду, но вас не было… И один вопрос мучает меня вот уже неделю. Вы мне брат или любовник, или все же мне позволительно испить вашей крови ночью, не говоря вам на утро ни слова, и списав слабость в теле на плохой режим и отвратительное питание. Я пока думаю.
Весь день я писал глубокомысленные трактаты для своего прихода в Кентербери, и право же, мне захотелось отвлечься – я ждал вас, но не буду повторяться, ведь вы и так долго не забудете моих слов и того разочарования, что вы даровали мне сегодня. Я хочу благодарить вас, очень давно я не вспоминал это чувство и оно, право, кажется мне полезным. Полезным для рук и для глаз, уставших видеть вокруг себя лишь немое обожание и отвечать змеиным холодом ласки, успокаивая их разум и направляя действия. И они по праву хотят принадлежать мне и по праву владеть. Они хотят и эта связь давно охватила меня и их – мой приход. Они хотят того что есть, а я хочу… Хочу принадлежать им и делаю это со всей возможной бесхитростностью, которая мне абсолютно не присуща и они уважают меня.
Вчера я ходил по крышам их домов, заглядывая инеем в окна, и они оборачивались – я ловил блеск их глаз и пил его из хрустального бокала ночи. Взгляды как звезды освещали мне путь от окна к окну, и они открыли бы, распахнули бы мне навстречу деревянные ставни объятиями, но увы, мне не нужно этого… Увы, я не отвечу им пламенем любви на огонь желаний, я – лед. Я дарю им красоту стальных узоров прикосновений на коже.
И пишу к вам потому, что только вы поймете, прочитав между строк, то, что я и так не пытаюсь скрыть, потому что не имеет смысла скрывать это от вас. Вам нравятся мои глаза, вы видите в них манящую красоту и не желаете большего, поэтому я ждал.
Я выходил на улицу, и ветер касался моей кожи, путаясь в складках плаща. Вдали пели колокола. Их голос владеет мной, и я не могу отдать вам себя. Я не отдам, но вы можете взять, взять все что осталось.
Сейчас я уезжаю все дальше в зеленом вагоне поезда, меня ждут они, я сам рвусь к ним, и вы, может, не поверите этому слову, слетевшему с губ – люблю…
Доминик епископ Кентерберийский
читать дальше
понедельник, 08 октября 2007
несколько напевно, ритмично - как танец палых листьев в повороте за спиной,
как холодный блеск затянутых чернотой небес, как полет ветра
лист с дерева пал
до земли в кружении сил.
взгляд в небе пропал
никогда не о чем не просил.
взмах, крыльями взмах -
в этот раз полететь, не упасть.
прах. времени прах,
он в руках наших должен пропасть
кто если не мы
с высоты посмотрим в рассвет,
где наши мечты,
где забытый печальный секрет -
здесь в сердце моём
в молчании губ и мерцании глаз
там бьется полет
лишь о нас лишь для нас лишь про нас.
вдруг рассветной порой
где сверкает хрусталь льдинками слов
ты крылья раскрой
и пойми, что ты жил не снимая оков.
там средь небесных светил,
среди песни полета - мерцанье дождя.
ты снова паришь
бесконечность свободы как прежде любя
суббота, 06 октября 2007
1
В этом доме нету моих комнат,
Здесь как и в других местах страшно.
Под потолком словно снег, нелюбви холод,
Шепот былых надежд - след из детства, как нить - красный.
Оторвалась от стаи, летит птица,
Ей бы расправить как все белые крылья.
Только той птице ночами огонь сниться,
Тот, что без искры жует, вырывает перья.
В этом доме нет тех, кто меня любит,
Нет тех ладоней и глаз, что меня знают.
Здесь ни стихи ни слова тишину не будят,
Рисунки на стенах обрывками чувств свисают.
2
Каждый твой неверный шаг
Каплей яда в мой бокал печали.
Жест и взгляд как будто опоздали
И тускнеет мой горящий мак.
Каждый твой ответ в молчании скрытый,
Меряет мгновения вины.
И частит мой пульс, тобою сбитый
Каждое мгновенье тишины.
Нынче ночью я ищу ответ,
Как и ночи напролет его искала.
За окном фонарный тает свет,
В этом кубике двоим нам места мало
Каждое мгновенье тишины.
Душит то, что так к себе тянуло,
Сушит послевкусие начала,
Только то, чего так было мало
Разминулось, улыбнулось и опало.
Только то, чего так было мало
Каждое мгновенье тишины.
3
ты не пробовал ветер сносить достойно?
Ты не пробовал горе ловить ладонью?
Ты не пробовал выстоять против боли,
Ты не пробовал быть тем что есть доволен?
Ты забыл что такое держать крепко,
ты решил что теперь ты и есть щепка.
Ты подумал, что кто-то сильнее будет
И простит капризы и страх забудет.
Те ли лица светят в твоих глазах
Те ли фразы дрожат на молчащих устах,
Те ли жесты, что должно тебе нести,
Те ли жизни стоят на твоем пути?
Ты забыл что борьба в этом мире суть,
Ты оставил, презрев этот сложный путь.
Ты решил что жалость дарует свет,
Ты решил в презренье найти ответ
Я не знаю как крылья мне распахнуть,
Только лепет слабый мне застит путь.
Я не знаю где кончится боли срок,
Только время идет а у ног все щенок
В этом доме нету моих комнат,
Здесь как и в других местах страшно.
Под потолком словно снег, нелюбви холод,
Шепот былых надежд - след из детства, как нить - красный.
Оторвалась от стаи, летит птица,
Ей бы расправить как все белые крылья.
Только той птице ночами огонь сниться,
Тот, что без искры жует, вырывает перья.
В этом доме нет тех, кто меня любит,
Нет тех ладоней и глаз, что меня знают.
Здесь ни стихи ни слова тишину не будят,
Рисунки на стенах обрывками чувств свисают.
2
Каждый твой неверный шаг
Каплей яда в мой бокал печали.
Жест и взгляд как будто опоздали
И тускнеет мой горящий мак.
Каждый твой ответ в молчании скрытый,
Меряет мгновения вины.
И частит мой пульс, тобою сбитый
Каждое мгновенье тишины.
Нынче ночью я ищу ответ,
Как и ночи напролет его искала.
За окном фонарный тает свет,
В этом кубике двоим нам места мало
Каждое мгновенье тишины.
Душит то, что так к себе тянуло,
Сушит послевкусие начала,
Только то, чего так было мало
Разминулось, улыбнулось и опало.
Только то, чего так было мало
Каждое мгновенье тишины.
3
ты не пробовал ветер сносить достойно?
Ты не пробовал горе ловить ладонью?
Ты не пробовал выстоять против боли,
Ты не пробовал быть тем что есть доволен?
Ты забыл что такое держать крепко,
ты решил что теперь ты и есть щепка.
Ты подумал, что кто-то сильнее будет
И простит капризы и страх забудет.
Те ли лица светят в твоих глазах
Те ли фразы дрожат на молчащих устах,
Те ли жесты, что должно тебе нести,
Те ли жизни стоят на твоем пути?
Ты забыл что борьба в этом мире суть,
Ты оставил, презрев этот сложный путь.
Ты решил что жалость дарует свет,
Ты решил в презренье найти ответ
Я не знаю как крылья мне распахнуть,
Только лепет слабый мне застит путь.
Я не знаю где кончится боли срок,
Только время идет а у ног все щенок